— Сергей Александрович, родная для вас Пенза в 60-х, когда вы начинали заниматься спортом, была хоккейным городом?

— В то время в Пензе была очень хорошая детско-юношеская спортивная школа. Из её стен вышли Юрий Моисеев, братья Голиковы, Александр Кожевников, Александр Герасимов, Василий Первухин, Сергей Яшин, Ян Каминский... да многие.

— Дебютировали вы в команде мастеров, как утверждают справочники, в шестнадцать лет.

— Да это только звучит так — в шестнадцать... Меня, как перспективного вроде бы парня, взяли на две игры в «Дизелист» — просмотреть, да мне дать почувствовать вкус взрослого хоккея. Выходил я на лёд всего в одной или двух сменах. Посидел на лавке, помёрз — стадион тогда ещё был открытым…

— А как начался «роман» с «Динамо»? Ведь сложно из Москвы заметить подростка, который и в «Дизелисте», по сути, только числился.

— Заметили меня москвичи в конце семидесятых на зимней Спартакиаде народов СССР. Тогда сборная Пензы взяла там «серебро», что стало для всех сюрпризом. Сыграл я неплохо, был признан лучшим нападающим. После этого турнира ко мне домой приехал динамовский селекционер и пригласил в столичный клуб. В восемнадцать лет меня выпускали на лёд уже в составе первой команды. Так вот моя динамовская карьера и началась.

— С тренером отношения складывались?

— Владимир Юрзинов — мой первый и последний тренер в России. Нормальные с ним были отношения, рабочие. Я многим ему обязан.

— Дебют в сборной СССР, наверное, вы тоже вспоминаете по-доброму?

— Впервые сыграл за сборную Советского Союза в 85-м году. На чемпионате мира, проходившем в том году в Чехословакии, мы взяли «бронзу». В 85-м же наша сборная завоевала и «золото» чемпионата Европы.

— Пиком своей спортивной карьеры наверняка считаете «золотое» выступление на Олимпийских играх в Калгари?

— «Золото» Олимпиады, конечно, высшая для любого спортсмена награда. И хоккеисты здесь не исключение. Тем более, от чемпионатов мира в своё время ощущения несколько притупились — они же каждый год проводятся. А Олимпиада — соревнование, проходящее раз в четыре года.

— Для вас тогда, как для профессионального по сути хоккеиста, важнее было выиграть Олимпиаду, или Кубок Канады, в финале которого вы сражались в том же 88-м году?

— Кубок Канады, конечно, был серьёзным турниром, выиграть который тоже очень хотелось. И престижным: в нём играло немало звёзд мирового хоккея, соответственно, уровень его был весьма высоким. Но в моём понимании победа на чемпионате мира или Олимпиаде была всё же почётней.

— Запомнился ли особенно кто-то из тех хоккеистов, которым на том Кубке Канады приходилось противостоять?

— Там играло много классных ребят! Разумеется, запомнились Уэйн Грецки, Пол Коффи, Марк Мессье, Марио Лемью. Это были хоккеисты высочайшего уровня. Грецки почти не было видно в борьбе, в углах, но ему это было и не нужно. Уэйн был словно дирижёром большого оркестра: прекрасно вёл игру, здорово её «читал», хорошо двигался, был отменно координирован, забивал сам и отдавал классные пасы. Лемью в этом «оркестре», пожалуй, был первой скрипкой — с золотыми руками, блестящей техникой, умением выбрать позицию, голевым чутьём.

— Вас ведь, наверное, как и многих хоккеистов манила перспектива поиграть в Национальной Хоккейной Лиге?

— Я был задрафтован «Нью-Джерси». Переговоры какие-то велись… Но в последние год-два выступлений за «Динамо» меня стали преследовать травмы. Подумал-подумал, и решил не рисковать. Я не боялся выступлений в НХЛ, но смысл-то был уезжать туда, получить очередную травму, ещё одно сотрясение, и через несколько месяцев вернуться Россию?

— А как возник вариант с продолжением карьеры в Германии?

— В своё время в ГДР проходил «динамовский» турнир: играли мы, берлинское «Динамо», дрезденское, другие команды. И жена одного из немецких хоккеистов работала с нами в качестве переводчицы. Однажды, когда я гостил у друзей в Германии, этот хоккеист меня нашёл. И уговорил попробовать поиграть в команде второй немецкой лиги — «Ратингене», руководство которой хотело вывести её в высшую лигу. Я приехал туда, потренировался с командой, понял — на таком уровне отыграть ещё несколько лет смогу. Так немецкий этап в моей карьере и начался. И дела пошли неплохо. В итоге три сезона я играл в «Ратингене», затем ещё год — в «Герне».

— Вы от души поиграли в «Динамо», в сборной страны. И вдруг приехали в Германию — не самую, прямо скажем, хоккейную державу. Не спрашивали себя — куда я попал???

— Поначалу, да. Но это вскоре прошло. Тем более… Когда я уезжал в Германию, жизнь у нас в стране была ещё более или менее стабильной, без всеобщего бардака. Но через пару лет после того, как уехал, такое началось в России! С ног на голову всё перевернулось. Если бы не это — отыграл бы я, наверное, несколько лет в Германии, да вернулся спокойно домой. А так… После завершения карьеры игрока ещё почти полтора десятка лет проработал в Германии, был главным тренером нескольких немецких клубов.

— О затянувшемся германском вояже не жалеете?

— Никогда не нужно жалеть о том, что уже сделано. Бывает, конечно — возникают сомнения из разряда «а вот если бы…». Но знаете… Во время российского хаоса в 90-х я с семьёй жил в надёжной, комфортной стране с действующими законами, стабильной жизнью, в которой у людей есть уверенность в завтрашнем дне, защищённость. Хаос, бандитизм, страх людей, безработица прошли мимо моей семьи, дочь моя росла не в этой атмосфере. Я-то мужчина, я всё пережил бы. А вот то, что этого не видел мой ребёнок — здорово. Так что о германской эпопее я не жалею.

— С Петром Воробьёвым в Германии не сталкивались?

— Нет, не довелось. Поверхностно знакомы были с ним в то время, когда я играл за московское «Динамо», а Пётр Ильич тренировал рижское. Получше познакомились несколько лет назад. Я же в последние годы периодически прилетал в Москву. Знал, что уровень российского хоккея поднимается, открываются новые перспективы. Да и общая ситуация в стране заметно улучшалась. Словом, я разговаривал с представителями некоторых клубов, налаживал контакты, искал возможность вернуться в Россию. И был вариант, при котором я мог стать одним из помощников Петра Ильича ещё тогда, когда он работал в Мытищах. Но не сложилось. И когда Пётр Ильич позвонил мне и предложил поработать в «Ладе» — согласился, не раздумывая. Потому что в моём понимании Пётр Воробьёв — один из лучших российских тренеров сейчас. И для меня возможность поработать в команде КХЛ, тренирует которую Воробьёв — удача. Хочу поучиться у Петра Ильича, набраться опыта. Ведь расти можно и нужно не только хоккеистам, но и тренерам. А я хочу постоянно совершенствоваться как специалист. Ведь чуть дашь себе поблажку, успокоишься — считай, «умер». В спорте постоянно нужно быть чем-то недовольным в своей работе, чтобы развиваться дальше. Всегда необходимо предъявлять самые строгие требования, в первую очередь, к самому себе. Если ребята-хоккеисты будут чувствовать, что ты с себя спрашиваешь по полной, они за тобой пойдут.

— Работа в «Ладе» — это же и вызов самому себе?

— Конечно.

— Какой участок тренерской работы вам поручен?

— На сегодняшний момент мне поручили поработать над действиями игроков в большинстве, вообще уделить внимание работе нападающих. Для начала, конечно, мне нужно как следует узнать возможности каждого из хоккеистов «Лады», посмотреть на них в ряде игр, тренировок.

— Вы только начинаете работу в «Ладе». Тем не менее, уже удалось составить мнение о команде?

— Возможности, перспективы у нашей команды большие. Скорость, напористость, жажда борьбы — всё это у игроков есть. В их действиях пока присутствует некоторый сумбур, но это решаемая проблема. В коллективе немало молодых, неопытных ребят, им пока тяжело из-за недостаточного умения рационально действовать, распределять свои силы, эмоции их иногда перехлёстывают.

— А сами ребята готовы, по вашему впечатлению, не только слушать, но и слышать, внимать?

— Да, готовы. Другое дело, что не только понять слова тренеров, но и реализовать потом наставления на льду — процесс не быстрый. Уроки нужно впитать и, перенеся теорию на лёд, совершенствоваться постоянно. Желание у ребят большое, они стараются. Наша, тренеров, задача — помочь им реализовать себя, направить по правильному пути.

Александр КОНДРАТЬЕВ, Sportstand.ru

Фото: архив пресс-службы ХК «Лада»

Поварившийся в котле немецкого хоккея — сначала как игрок, затем как главный тренер ряда клубов Германии — Сергей Светлов вернулся в Россию. Сейчас он — тренер тольяттинской «Лады», помощник Петра Воробьёва...

Автор двух результативных передач в матче «Салавата Юлаева» с «Северсталью»? Александр Радулов ответил на вопросы корреспондента Sportstand.ru, рассказал о партнёрах по звену, поделился впечатлениями о городе и прокомментировал дебют Стива МакКарти